Неточные совпадения
Беседы с Натальей Савишной повторялись каждый день; ее тихие
слезы и спокойные набожные речи доставляли мне отраду и
облегчение.
— Ничего не надо, — шептала она, — мне надо сказать вам… Бедный Иван Иванович, и вы!.. За что вы будете пить мою чашу? Боже мой! — говорила она, глядя сухими глазами на небо, — ни молитвы, ни
слез у меня нет! — ниоткуда
облегчения и помощи никакой!
Очищенный поник головой и умолк. Мысль, что он в 1830 году остался сиротой, видимо, подавляла его.
Слез, правда, не было видно, но в губах замечалось нервное подергивание, как у человека, которому инстинкт подсказывает, что в таких обстоятельствах только рюмка горькой английской может принести
облегчение. И действительно, как только желание его было удовлетворено, так тотчас же почтенный старик успокоился и продолжал...
Больная также плакала умиленными
слезами во всё время службы, приложилась к местной иконе и почувствовала такое
облегчение, что могла выпить воды, а потом стала приниматьлекарства и пищу.
Она побежала в свою комнату молиться и просить света разума свыше, бросилась на колени перед образом Смоленской божьей матери, некогда чудным знамением озарившей и указавшей ей путь жизни; она молилась долго, плакала горючими
слезами и мало-помалу почувствовала какое-то
облегчение, какую-то силу, способность к решимости, хотя не знала еще, на что она решится, это чувство было уже отрадно ей.
Но есть
слезы холодные, скупо льющиеся
слезы: их по капле выдавливает из сердца тяжелым и неподвижным бременем налегшее на него горе; они безотрадны и не приносят
облегчения.
Когда пришел священник и исповедывал его, он смягчился, почувствовал как будто
облегчение от своих сомнений и вследствие этого от страданий, и на него нашла минута надежды. Он опять стал думать о слепой кишке и возможности исправления ее. Он причастился со
слезами на глазах.
Платонов. Стыдно тебе лгать, Николай! (Грековой.) Вы плакать собираетесь… Поплачьте!
Слезы приносят иногда
облегчение…
Долго-долго не мог Лука Иванович овладеть собою. Точно какое жало мозжило его, нервность не шла ему на помощь, ни в чем не находил он
облегчения: ни
слез не являлось, ни падения сил, а с ним и тяжкой напряженности. Вот он и один теперь: что же такое гложет его и мозжит?.. Страстное ли чувство, пришибенное сразу? Горечь ли мужского тщеславия, или простая жалость к этой мечущейся в пустоте женщине?..
"Брось, — прошептала бы она ему, опуская голову на его плечо, со
слезами душевного
облегчения. — Брось, милый! Уедем в деревню! Откажись от должности!.. Будь прежним Гаяриным!"